Не прячьте ваши денежки - Страница 41

Ладно, об этом можно подумать и в машине. Сейчас главное — улизнуть из дома без сопровождения. Ха! Легко сказать! Генрих и в обычных-то обстоятельствах не любит, когда женщины на ночь глядя выходят из дома в одиночку. Отпустит он меня теперь, когда вокруг снуют убийцы и похитители, как же! На это нечего и рассчитывать. Придется под каким-нибудь предлогом выставить его на несколько минут из квартиры. Да, но он слышал разговор! Стены у меня проводят звук не хуже фанеры, и даже если он не вслушивался в слова, то наверняка уловил тревожную интонацию. Эх, ладно, что-нибудь сымпровизирую. Чем-чем, а умением врать меня бог не обидел.

Генрих, увидев меня, подскочил на табуретке.

— Что?! Что случилось?

— Тетя Маня… Старушка, которая меня нянчила! Упала на банку, руки изрезала, а врача вызывать отказывается. Она живет совсем рядом, через два дома. Слушай, Генрих, ты не мог бы сбегать к ней обработать ранки и посмотреть, насколько это серьезно? Я обещала сама, но боюсь выйти из дома — вдруг позвонит Вероника?

— Конечно, — с готовностью согласился Генрих. — Только предупреди ее, что приду я, не то она испугается.

— Хорошо, ты иди, а я позвоню. Возьми в ванной, в аптечке, бинты и перекись.

Генрих ушел. Вот удивится тетя Маня, когда к ней среди ночи ввалится незнакомец, размахивая бинтами и антисептиком!

Угрызаемая совестью, я быстро нацарапала покаянную записку, прокралась к машине и поехала к проспекту Мира. Зная, что Вероника хранит в бардачке карту Москвы, я остановилась под фонарем, достала карту, отыскала нужную улицу и выбрала маршрут.

Мое намерение поразмыслить по дороге о случившемся не осуществилось. Мысли путались, я нервничала и, чтобы не угодить в аварию, была вынуждена сосредоточиться на вождении. «Ну ничего, скоро все разъяснится само. Главное Вероника жива, и я ее сейчас увижу».

Несмотря на карту, в Косино я немного заплутала, но в конце концов выехала куда надо и остановилась около дома-башни, на углу которого заметила табличку с названным Вероникой номером. Обе двери — и та, что вела к лифтам, и вторая, лестничная — были снабжены электронными замками. Я набрала на клавиатуре домофона номер квартиры и нажала кнопку «ввод». После короткого пиликанья на том конце вышли на связь.

— Да? — услышала я мужской голос, искаженный сильными помехами.

— Это Варвара.

— Открываю.

Я подождала, но характерного звука, сопровождающего отключение замка, не последовало.

— Что, не сработало? — послышалось из переговорного устройства.

— Нет.

— Хм. Ладно, я сейчас спущусь.

Я привалилась плечом к двери и приготовилась ждать, но тут противный писк возвестил о том, что замок все-таки открылся. Пожав плечами, я вошла в холл. Мелькание лампочек на табло говорило, что сверху спускается один из лифтов. Когда загорелась цифра "2", я подошла к дверцам.

Лифт остановился, створки разъехались в сторону, и передо мной возник Рома. Лицо его было бледнее мела, глаза широко открыты, а обе руки прижаты к груди. Я перевела на них взгляд и увидела, что они сжимают рукоятку большого ножа. В следующий миг Роман покачнулся и завалился на меня.

Глава 10

В последний момент я схватила его за плечи. «Нельзя, чтобы он упал ничком! — мелькнула у меня отчаянная мысль. — От удара нож войдет еще глубже». Не помню, как мне удалось развернуть Романа и положить на спину. Двери лифта начали закрываться, но, наткнувшись на его ноги, поехали обратно. Потом еще и еще раз. Ба-бах, ба-бах! Эти звуки отдавались у меня в мозгу и не давали сосредоточиться. Я в отупении смотрела на лежащее у моих ног бесчувственное тело с ножом в груди и не могла ни закричать, ни пошевелиться. Ба-бах, ба-бах смыкались и размыкались двери лифта. Этот звук был единственным, что я воспринимала.

Не знаю, сколько времени я пребывала в прострации. Думаю, не слишком долго, потому что вообще-то это нетипичное для меня состояние. Помню, в конце концов я присела на корточки и попыталась нащупать у Романа пульс. Не могу похвастать, что у меня что-нибудь получилось, но, честно говоря, пока рано было делать выводы. Я не очень-то сильна в анатомии. Возможно, в том месте, за которое я хваталась, пульс вообще прощупываться не обязан. Так или иначе, но один положительный результат эти действия принесли — мои мозги настолько прочистились, что их уже можно было использовать.

Я перешагнула через Романа в кабину лифта и нажала кнопку «вызов диспетчера».

— Слушаю, третий подъезд!

— Пожалуйста, срочно вызовите милицию и «скорую». В кабине лифта лежит человек, заколотый ножом.

Динамик взволнованно забулькал, но я уже не обращала на него внимания. Наверху, в квартире Романа, меня должна ждать Вероника. Дверь на лестницу закрыта, и, пока я не разблокирую двери этого лифта, другой не приедет. Я нагнулась, взяла Романа под колени и осторожно вынесла его ноги из лифта, потом надавила на первую попавшуюся кнопку. Лифт, вздрогнув, поехал вверх и через некоторое время остановился. Я вышла на площадку, посмотрела на номера квартир, произвела несложные подсчеты и снова шагнула в кабину. Мне нужен был одиннадцатый этаж.

Дверь тридцать четвертой квартиры была распахнута настежь. Я заглянула в единственную комнату, на кухню, в ванную и туалет, после чего пришла к очевидному заключению: в квартире никого нет. Вероника снова исчезла.

И тут у меня перед глазами возникло лицо Петровского. Он злорадно ухмыльнулся. «Что, Варвара Андреевна, опять фатальное невезение? Знаю, знаю, но на этот раз, уж простите, никак не могу оставить вас на свободе. Поскольку ваш путь усеян трупами, мой долг — изолировать вас от общества».